ОДКБ хочет ооновский флаг. Военный союз постсоветских государств готов помогать международному сообществу

О проблемах и планах Организации Договора о коллективной безопасности "НВО" рассказывает генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа.

- Николай Николаевич, учения "Взаимодействие-2009" завершили целую серию успешных тактических и оперативно-стратегических маневров, в которых приняли участие армии стран ОДКБ. Высокую оценку этим учениям дали президенты почти всех государств, которые входят в организацию. И с нею трудно спорить. Но ведь не бывает так, что все идет гладко, что нет никаких проблем. С какими трудностями сталкивается ваша организация? Как она их преодолевает?

- Вы правы, у нас значительное количество проблем и вопросов, которые требуют решения. Начнем с того, что ОДКБ это молодая организация. Что такое шесть лет для международной организации, когда ответы на проекты некоторых нормативных актов мы получаем порой по полгода. Или столько же ждем этих ответов. Шесть лет - это мгновение. И за это мгновение так много сделано. Но вопросов еще больше. По большому счету, мы еще не выстроили военное сотрудничество так, как я, например, считаю необходимым. У нас не хватает одной группировки в Центральной Азии. Ее нужно создавать. Мы согласовываем проект межгосударственного акта о создании этой группировки уже, если не ошибаюсь, года четыре. Это я к тому, чтобы было понятно, что такое шесть лет в жизни организации.

Но это нормально. Потому что есть позиция того или иного государства, есть свои подходы к этому вопросу. У нас достаточно сложно идет создание так называемых интеграционных систем. Объединенной системы ПВО. Объединенной системы связи. Мы только к этому приближаемся, потому что надо определить концептуальные подходы. Мы только года три анализировали, как нам концептуально строить систему ПВО.

Сначала хотели общую, но потом решили, и это, наверное, правильно, что надо создавать региональные - Восточноевропейскую. Кавказскую, Центральноазиатскую, и лишь затем объединять их в единую систему. Это крупные, как я считаю, концептуальные вопросы. Но такие же существуют и по другим направлениям. Например, координация внешнеполитической деятельности. Имеются вопросы по оценке вызовов и угроз. Мы, например, никак не можем найти основы для настоящего, плотного взаимодействия борьбы с террором. Во-первых, очень много уже созданных структур. Их не хотелось бы повторять. Есть, к примеру, АТЦ СНГ, РАТС ШОС. Ну и мы создадим такую же структуру... А зачем? Мы хотим, чтобы в рамках ОДКБ тема терроризма звучала более четко и конструктивно, а самое главное, чтобы мы более эффективно работали в этом направлении.

Вот мы и ищем. Есть подходы, есть направления в этой работе, их надо реализовать. Это те крупные концептуальные проблемы, над которыми мы работаем.

Теперь то, что касается учений КСОР. То, что показали, это действительно красиво. Правильно говорят - это новый этап в развитии организации. Один из присутствующих на учениях президентов даже сказал, что мы можем считать 16 октября как новый день рождения ОДКБ. То есть Организации Договора о коллективной безопасности, которая имеет такой боевой потенциал. Это организация, которую можно уважать, которая имеет свою нишу во всей системе международных структур и которая имеет свой потенциал.

Но для того чтобы все так хорошо было, как это случилось 16 октября, мы работали несколько месяцев. И возникали вопросы. Например, с переброской воинских контингентов из Армении в Казахстан. С учетом того, что они пролетают через территорию нескольких государств. Другой случай - принятие в Казахстане каких-то образцов вооружений, которые не были первоначально заявлены. Отработка взаимодействия. Как будут действовать спецподразделения разных стран при освобождении заложников в одном эпизоде? У каждого из них какие-то свои особенности, методики, свои наработки, свои технические средства, свое вооружение. Они не должны друг другу мешать, потому что от этого зависит жизнь людей - жизнь заложников и жизнь сотрудников спецподразделений. И все это пришлось решать.

Могу сказать, что, если бы не было к ОДКБ такого доброго отношения аппарата российского правительства, администрации президента России, Казахстана, других государств-членов Организации, некоторые вопросы мы не смогли бы решить. Даже по времени. Вот, например, в течение двух выходных дней - в субботу и воскресенье - все время созванивались по одной проблеме.

- По какой проблеме?

- Она была связана с принятием решения руководством России о переброске на учения в Казахстан спецподразделений. Для этого необходимо соответствующее решение главы государства, а он все время был в отъезде. А у нас - цейтнот. Задача в том, чтобы эти подразделения там были и принимали участие в учениях. Они же начались не 16-го, когда за ними наблюдали президенты, они длились в течение полутора месяцев. И все подразделения выполняли свои задачи на этих маневрах. Отрабатывая взаимодействие, создавая совместные органы управления… И привлеченные подразделения там действительно работали, не покладая рук, они действительно тренировались. А то, что было 16 октября, это кульминация, так называемый показной день.

Но для того чтобы спецподразделения и подразделения МЧС попали туда к нужному времени, требовалось предпринять очень много необходимых шагов. И мы их сделали. А мы - это не я, не только Секретариат и Объединенный штаб ОДКБ, это соответствующие структуры Российской Федерации, Армении, других государств… И тогда все получилось.

- Многие наблюдатели обратили внимание, что из семи членов ОДКБ на учения "Взаимодействие-2009" прислали свои воинские подразделения только пять государств. Не было на маневрах войск из Белоруссии, Узбекистана, не приехали президенты этих двух стран. Ислам Каримов заранее предупредил, что его солдаты не будут принимать участие в этих учениях. А вот что касается Александра Лукашенко, то политологи, журналисты гадали - подпишет или не подпишет он соглашение о КСОР, будут или не будут его войска на этих маневрах. Их и не было. Не приехал в Казахстан и Александр Григорьевич. Чем обусловлены такие противоречия? В чем тут загвоздка - в отношениях между руководителями стран или в отношении к самой ОДКБ и КСОР?

- Я так не считаю и не поддерживаю тот тезис, когда говорят, что, мол, Белоруссия откатилась назад, она не поддерживает интеграцию внутри ОДКБ и так далее. Это категорически не так. Мы каждый день получаем подтверждение, что Белоруссия очень активно работает в ОДКБ. Об этом можно судить и по реакции на документы, которые Секретариат отправляет в Минск на согласование. Они обрабатываются очень быстро. Более того, даже в проблематике КСОР на полноценной основе всегда участвует представитель Белоруссии. Я считаю, что это чисто технический момент, он был связан с так называемым "молочным конфликтом". Видимо, после него шли еще какие-то волны. Но не думаю, что это какая-то основополагающая и идеологическая вещь.

То, что в Казахстан не приехал Александр Григорьевич, объяснимо. Чисто юридически. Белоруссия на момент начала учений не являлась участницей КСОР. Она не подписала соответствующие документы и быть на учениях ее представителям было совсем не обязательно. Что касается Ислама Абдуганиевича Каримова, то действительно у Узбекистана по многим направлениям работы ОДКБ есть своя особая позиция. Однако по некоторым направлениям Ташкент очень активен.
Генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа. Фото Виктора Литовкина

- Например?

- Борьба с наркотиками. Военно-техническое сотрудничество. Противодействие незаконной миграции. Вопросы информационной безопасности. Здесь узбекские представители очень активны. Они, кстати, были активны во время согласования документов по КСОР. И Ислам Абдуганиевич, если вы знаете, в феврале подписал решение о создании КСОР. Другое дело, что некоторые параметры, которые определены в соглашении по КСОР, не устраивают Узбекистан. В Ташкенте считают, что эти коллективные силы нужно задействовать несколько иначе. И по- другому регламентировать их работу. Но это не значит, что Узбекистан вообще не участвует в работе ОДКБ. Он в этой работе участвует.

Отмечу, что позиции Белоруссии и Узбекистана отличаются. Ташкент твердо заявил, что в проекте КСОР он пока участвовать не будет, как и в некоторых других проектах коллективного военного сотрудничества. По другим, как я уже упоминал, - участвует. В отличие от него Белоруссия участвует практически во всех наших проектах. А те события, о которых вы упоминали, думаю, это чисто технический вопрос, который в скором времени будет разрешен.

- И все-таки. Командование единой системы ПВО России и Белоруссии до сих пор не назначено. Воинские контингенты Белоруссии за пределы республики, кроме как на учения ПВО, не выезжают. И складывается впечатление, что Минск где-то тормозит на пути к военной интеграции стран ОДКБ. И еще связанный с этим вопрос - а легитимны ли КСОР, если из семи государств ОДКБ в них принимают участие только пять? Как тут быть с принципом консенсуса?

- Консенсус может применяться при решениях Совета коллективной безопасности стран ОДКБ. Но КСОР созданы в соответствии с соглашением. И те государства, которые подписали это соглашение, они в этом проекте и участвуют. Они-то, как участники этого соглашения, и будут принимать решение об участии или неучастии КСОР в тех или иных операциях. Вы правы, вопрос тут есть. Но я не вижу здесь какой-то трагедии или серьезной проблемы. Мы думаем, что в ближайшие дни соглашение с Белоруссией будет подписано. И вопрос будет исчерпан. (Интервью готовилось до сообщения о подписи Лукашенко под соглашением - В.Л.)

- Еще один вопрос. ОДКБ подала заявку в ООН с тем, чтобы более активно принимать участие в решении тех проблем безопасности, которые стоят перед мировым сообществом. Также, к примеру, как НАТО. Вы не думаете, что Североатлантический альянс будет этому препятствовать? Некоторые деятели в Брюсселе считают, что НАТО - единственная и неповторимая организация, которая должна решать все проблемы безопасности на земном шаре единолично.

- Не знаю, как НАТО будет на это реагировать. Знаю только, что на сегодняшний день разговоров много, а дела - мало. И сколько бы мы ни предлагали сотрудничество НАТО, они пока никаких ответных импульсов нам не посылают. Это реалии сегодняшнего дня. Причем мы не драматизируем ситуацию. Я говорил и повторяю: мы - самодостаточная организация, у нас есть, чем заниматься. У нас достаточно успешно развивается сотрудничество по очень многим направлениям. И мы будем работать. Будет НАТО проявлять к нам интерес или не будет, нам есть, чем заниматься. Серьезно и достаточно эффективно. Если НАТО захочет с нами сотрудничать - дай бог. Я просто считаю, что это умножит наши усилия на очень многих направлениях.

Теперь ООН. У нас есть сегодня сотрудничество с ней. Оно существует. Мы взаимодействуем со многими подразделениями Организации Объединенных Наций. С Управлением по наркотикам и организованной преступностью, например. У нас с ним подписан соответствующий меморандум по взаимодействию. Мы взаимодействуем с контртеррористическим комитетом ООН. Обмениваемся с ним информацией. Сообщаем ему, что мы делаем. Есть другие подразделения, с которыми мы сотрудничаем или готовы сотрудничать. Думаю, что в ближайшее время мы выйдем на плотный контакт с миротворческим комитетом ООН. Мы формируем миротворческие подразделения ОДКБ и готовы принять участие в миротворческой деятельности ООН.

Но мы хотели бы легимитизировать эту работу. Не просто ограничиваться протоколами и меморандумами, а подписать с ООН соответствующий документ, который выводил бы нас на уровень взаимодействия организации с организацией. Тогда нам легче работать с подразделениями ООН, у нас будут "единые правила игры" с ее секретариатом. Нам легче будет участвовать в каких-то совместных проектах. В тех, которые нам интересны. В тех, что "по нашему столу" или по нашим задачам. С другой стороны, ООН может нас использовать более планово и более эффективно и целенаправленно, чем сейчас. По тому региону, где действует ОДКБ.

Вот почему и появилась идея подписать этот меморандум. Данная идея, кстати, принадлежит Российской Федерации. Мы только согласовали меморандум, сейчас он проходит согласование в самой ООН. Я не думаю, что процесс завершится быстро с учетом того, что такова специфика действий любой международной организации. Но то, что это произойдет, сомнений нет.

- Вы говорили о формировании миротворческих подразделений в рамках ОДКБ. Где возможно использовать эти войска - в Карабахе, Эритрее, Сомали, Судане? Только ли на территории стран Организации Договора о коллективной безопасности или за ее пределами?

- Миротворческие силы могут использоваться и на территории государств - членов ОДКБ, и за пределами этой территории. Но в соответствии с решением Совета Безопасности ООН. По просьбе Совета Безопасности ООН. И если такая просьба будет направлена нам, и Совет коллективной безопасности, то есть главы семи государств примут решение о целесообразности использования этого совместного потенциала, он будет направлен туда, где в его усилиях появилась потребность. Но пока мы находимся на стадии его формирования. Получаем предложения от государств о тех контингентах, которые они выделяют в состав миротворческих сил.

- Для ОДКБ, если не проблема номер один, то одна из главнейших - ситуация в Афганистане. Борьба с наркотрафиком, с незаконной миграцией, с попытками террористов и религиозных экстремистов проникнуть на территорию Центральной Азии. Но поскольку в Афганистане сейчас задействованы воинские контингенты США и НАТО, то как происходит взаимодействие с ними? Или его вообще нет?

- Выделю здесь два момента. Самостоятельная деятельность в этом направлении государств, входящих в ОДКБ. Вы знаете, это - военные и невоенные транзиты, это - подготовка кадров, в том числе и на территории Российской Федерации, это - оказание различных видов помощи. Я бы сюда присовокупил то, что делает Парламентская ассамблея СНГ. Афганистан когда-то попросил там статус наблюдателя. Сегодня через ПА СНГ и ОДКБ идет работа по тем модельным законам в сфере безопасности, которые были у нас отработаны и проверены на практике. Мы рекомендовали их афганцам, чтобы они могли их использовать в своей законотворческой деятельности. Это очень важно.

А вторая часть - совместная деятельность членов. Мы создали рабочую группу, состоящую из национальных координаторов по оказанию помощи в постконфликтном обустройстве Афганистана. Первые шаги в 2006-2007 годах были направлены на то, чтобы войти во взаимодействие с афганской стороной на совместную работу. В деятельности этой группы принимали участие представители России и Казахстана. Они выезжали в Кабул, встречались там с представителями органов исполнительной власти Афганистана, получили от них большой перечень проблем, по которым они хотели бы получить от нас помощь. Эти документы мы распространили в государствах ОДКБ. В соответствии с этими запросами и строили свою индивидуальную работу на афганском треке, как говорят.

Чем мы занимаемся? Координируем деятельность наших государств на афганском направлении. Это проекты в сфере безопасности, проекты в сфере подготовки кадров, проекты в сфере создания законодательной базы и некоторые другие. Единственное, что мы не берем, - экономические проекты.

- А поставки вооружений и боевой техники?

- Что касается данного вопроса... Это, несомненно, очень чувствительная тема, в которую мы стараемся не вмешиваться. Каждое государство само определяет, какое оружие, какую технику и в каком количестве направлять в Афганистан. Тут очень много аспектов, которые надо анализировать, и, конечно же, это должны делать отдельные государства. Без участия структур ОДКБ. Это не коллективная работа, это работа, на мой взгляд, на двусторонней основе.

20 октября Генеральному секретарю ОДКБ Николаю Бордюже исполнилось 60 лет. "НВО" сердечно поздравляет его с юбилеем и желает успехов в его работе.

Интервью подготовил Виктор Литовкин.