Материалы круглого стола "Центральная Азия: контуры будущего"

4 июня 2024 года в городе Алматы, Казахстан, состоялся круглый стол по теме "Центральная Азия: перспективы развития", организованный Секретариатом ОДКБ при участии казахстанского Центра актуальных исследований "Альтернатива". Мероприятие собрало представителей научных и исследовательских организаций и экспертов евразийского региона.

Участники обсудили средне- и долгосрочную перспективу развития Центральноазиатского региона, формирование евразийского полюса устойчивости в многополярном мире, а также вызовы и угрозы для Центральной Азии, одним из источников которых является Афганистан.

Эксперты отметили, что Центральная Азия сейчас – один из самых бурно развивающихся регионов, сохранивших конструктивные отношения как с Россией, так и с Западом. Вместе с тем, очевидно, что при любых условиях, Центральная Азия прежде всего будет ориентирована на своих соседей, прежде всего – на Россию и Китай.

В этом контексте интересен пример Казахстана. Участники конференции подчеркнули, что Казахстан всегда проводил и будет проводить многовекторную политику, но не в ущерб кому-то. Вероятно, именно поэтому Казахстан всё чаще становится площадкой переговоров между конфликтующими сторонами, как это было в случае Армении и Азербайджана или Ирана и Западного мира. У Казахстана нет фундаментальный конфликтов ни с одной из стран мира, и эта равноудалённая позиция позволяет ему эффективно выступать в роли медиатора.

– Казахстан по сути дела чуть ли не единственный игрок, у кого нет каких-то глобальных интересов. Если мы возьмём вопрос, например, того же афганского трека, то мы увидим, что у наших соседей всё равно есть свои интересы. Они являются приграничными к Афганистану странами, у них есть своя система отношений, есть в конце концов диаспоры, которые находятся на территории Афганистана. И в данном случае мы опять же выступаем в роли той ключевой страны, у которой с Афганистаном нет противоречий, но зато есть заинтересованность в стабильности ситуации, в том числе в Афганистане, – подчеркнул казахстанских эксперт Султан Акимбеков.

Касательно Афганистана и отношения к пришедшему к власти движению Талибан многие эксперты, такие как Султан Акимбеков и Александр Князев, исходят из позиций real politic, согласно которым нужно действовать из реалий, сложившихся на земле.

– Действующий политический режим в Афганистане – это долгосрочный фактор. Я бы охарактеризовал ситуацию в Афганистане после прихода к власти движения талибов – как долгосрочную неопределенность. Эта долгосрочность на самом деле уже есть данность, мы очень близко к тому времени, когда режиму талибов будет уже 3 года, и каких-то признаков возможной нестабильности в стране лично я, например, не наблюдаю, – поделился мнением российский политолога Александр Князев.

С этой точки зрения, странам Центральной Азии важно и дальше содействовать стабилизации внутриполитической ситуации в Афганистане, который, занимая ключевое геополитическое положение, потенциально является связующим звеном транспортнологистических маршрутов.

С другой стороны, узбекистанский эксперт Бахтиёр Эргашев, считает, что талибы – не лучшие партнёры для государств регионов. Так, движение «Талибан» заняло бескомпромиссную позицию со всеми своими соседями по водной проблематике, продолжая реализовывать проект канала Куш-Тепе, который изменит водный баланс всего региона. Уже сейчас эта жёсткая политика выливается в конфликты по бассейну реки Гильменд с Ираном и по бассейну реки Кунар с Пакистаном.

В настоящий момент поднимается вопрос признания/непризнания талибов. Александр Князев считает, что в мире отсутствуют международно-правовые механизмы признания того или иного правительства, и в итоге под политическим признанием подразумевается публичное заявление о готовности к сотрудничеству. Таким образом, на практике само наличие дипломатических представительств и налаженных отношений с правительством и есть его признание. И де-факто взаимодействие с талибами и есть их признание в качестве афганской власти.

Вместе с тем, территория Афганистана остаётся прибежищем для многих террористических группировок, которые являются враждебными и для талибов, и для государств-соседей.

По данным, которые предоставили участники круглого стола, численность «ИГИЛ Хорасан» на территории Афганистана, в момент, когда в августе 2021 года, когда движение «Талибан» взяло Кабул, составляло от 5 до 7 тыс. человек. Сейчас эта цифра варьируется от 15 до 17 тыс. активных штыков, которые контролируются «ИГИЛ Хорасан». Северо-запад Афганистана, на границе со странами Центральной Азии, активно обживают, помимо сторонников «ИГИЛ Хорасан», также члены «Катибат Имама аль Бухари» и «Катибат аль-Таухид валь-Джихад», которые являются выходцами из Узбекистана и получили боевой опыт в Сирии и в Ираке.

Поэтому талибы активно сотрудничают с внешними силами, в том числе, по линии контртеррористической деятельности. В Иране при содействии Главного управления разведки Афганистана за последний год было предотвращено несколько десятков террористических актов, которые готовились Исламским государством. Директор ФСБ России открыто говорил, что сейчас идёт активный обмен разведданными между спецслужбами стран СНГ и действующим афганским правительством.

Отдельно участники конференции обсудили вопрос формирования многополярного мира. В частности, этот процесс сопровождается изменением формы ведения войны. Всё чаще война приобретает гибридный характер, что рождает новые вызовы и угрозы национальной безопасности. Вслед за этим меняется роль ОДКБ для государств, в неё входящих.

– В любой момент наши страны могут быть вовлечены в те или иные деструктивные проекты. И если раньше мы готовились к отражению каких-то исключительно внешних глобальных угроз, то сейчас именно внутри наших государств могут возникнуть такие ситуации, когда наши государства, политические элиты не смогут удержать ситуацию. И риск этому на примере нашей Республики Кыргызстана всегда высок. ОДКБ на мой взгляд показала, что она может оперативно реагировать и не допустить скатывания ситуации в гражданское противостояние, перевороты, региональный конфликт, – подчеркнул кыргызский эксперт Аман Салиев.

При этом, на данном этапе, ни Россия, ни государства Центральной Азии не могут чётко определить новый функции ОДКБ. Тем более, что ОДКБ показывает себя в новом качестве и берёт на себя иные обязательства, чем те, которые прописаны в Договоре о коллективной безопасности. В этой связи, казахстанский политолог Эдуард Полетаев, напомнил, что события в январе 22-го года были непредсказуемые, и все мероприятия, тренировки и различные учения, проводимые в рамках ОДКБ, в принципе, не предусматривали именно такие события, которые произошли в Казахстане.

Многие из экспертов подчеркнули, что наряду с процессами глобализации прослеживается явный тренд на регионализацию. Регионализация в некоторых своих формах может тормозить глобализацию, и быть важным фактором международной системы на протяжении следующих 10-15 лет.

– Уже сформированы более десяти форматов 5+1, то есть страны Центральной Азии и другие региональные акторы. И в этом ключе существует большая вероятность, что другие внешние акторы будут использовать этот формат для расширения связи с центральноазиатскими государствами. То есть ключевые внешние игроки уже рассматривают наш регион как единое целое, – поделился информацией таджикский политолог Шерали Ризоён.

Прогнозируя дальнейшее развитие региона Центральной Азии, Шерали Ризоён подчёркивает, что внимание глобальных акторов к региону будет возрастать. По этой причине, государства Центральной Азии и далее будут расширять многовекторность своей внешней политики, при этом сохраняя нейтральную позицию по отношению к глобальному противоборству крупных акторов. Вместе с тем, по мнению узбекистанского политолога Бахтиёра Эргашева, риск превращения Центральной Азии в арену противостояния глобальный игроков только возрастает.

– Впереди нас ждет еще большая эскалация конфликтности во взаимоотношениях между блоками стран, о которых мы с вами прекрасно знаем. И в этих условиях Центральная Азия – это уникальный регион, который находится в окружении трёх будущих глобальных центров силы –Китай, Россия, Индия, – и который напрямую граничит с двумя серьёзными региональными державами в виде Пакистана и Ирана. В регионе усиливается по крайней мере если не идеологическое и политическое, то экономическое присутствие Турции. Регион был, есть, и в дальнейшем будет и в средней, и в долгосрочной перспективе ареной очень жёсткого противостояния этих сил, каждая из которых по большому счёту предлагает свою повестку дня для стран Центральной Азии, – отметил Бахтиёр Эргашев.

В контексте вопроса о становлении многополярного мироустройства, эксперты круглого стола подняли тему формирования евразийского полюса устойчивости.

– Этот полюс устойчивости будет состоять из различных мини-полюсов или мини-подсистем, и Центральная Азия возможно не будет его ядром, но будет одним из этих самых подсистемных полюсов. Центральная Азия неоднородна, однако посыл на регионализацию у нас действительно начал зарождаться. Но база этой самой кооперации в понимании у нас различна, – пояснила казахстанский политолог Лидия Пархомчик.

Вместе с тем, многие участники круглого стола сошлись во мнении, что в Центральную Азию входят слишком разные страны, чтобы говорить о единстве региона. Казахстанский политолог Рустам Бурнашев считает, что в принципе позиционирование государств Центральной Азии как единого региона существует только в поле риторики, и настоящий регион Центральной Азии государств только предстоит построить. Однако сами государства по-разному видят процесс регионализации.

Эксперты коснулись и вопроса участия Армении в ОДКБ. В последнее время Армянская Республика существенно дистанцировалась от Организации. Однако возможный выход Армении из ОДКБ, по мнению центральноазиатских политологов, мало повлияет на значимость этой Организации для государств Центральной Азии, в неё входящих.

Казахстанский политолог Рустем Курмангужин отметил, что ОДКБ не хватает дополнительных форм сотрудничества с другими внешними игроками.

– Саммит ОБСЕ происходил в 10-м году, он был посвящён партнёрам по ОБСЕ. Давайте ведём такой термин «партнёры ОДКБ».

Возьмём аналогию с политикой Евросоюза, у них же есть ассоциация. Давайте сделаем ассоциацию ОДКБ.

Почему не сделать гуманитарное сотрудничество ОДКБ? Грузы можно посылать не только с эмблемой МЧС, а с эмблемой ОДКБ. НАТО же посылает грузы. Особенно пускай привыкают страны третьего мира – ассоциация или партнеры ОДКБ. И тогда это натовское влияние будет сужаться до стран-членов, – выдвинул идеи эксперт.

В завершение круглого стола эксперты единогласно заявили о необходимости создания «сетевого аналитического центра» под эгидой ОДКБ. Подразумевается, что в рамках этой единой структурой мозговые центры на пространстве ОДКБ могли бы обмениваться информацией. Специалисты предположили, что функционирование аналитической структуры позволило бы, кроме прочего, скоординировать работу ОДКБ и ШОС.