Каспийское сотрудничество и вопросы региональной безопасности

Аналитический доклад Института экономики Российской академии наук

Вардомский Л.Б., Дадабаева З.А., Тураева М.О.

Водные проблемы Каспийского региона

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

1. Каспийский регион в стратегических документах отдельных внешних субъектов

После распада СССР в КР происходят кардинальные геополитические трансформации в виде появления новых ПКГ, существенного усиления роли Ирана как геополитической силы и прихода в регион принципиально новых «игроков» – как региональных (в первую очередь Турции), так и глобальных (США, ЕС, КНР).
Базой выстраивания стратегии Евросоюза в КР стали Договор к Энергетической хартии 1994 г. и перспективный подход ЕС к собственной энергетической безопасности. В 1991-2007 гг. в странах СНГ действовала программа ТАСИС (TACIS) от ЕС, среди целей которой заявлялось «техническое содействие переходу к демократическому обществу и рыночной экономике». Последовательно, через сеть своих институтов, ЕС проводил проекты в постсоветских ПКГ (экологические, гуманитарные, образовательные, экономические и т.д.), параллельно развивая региональные транспортные и энерготранспортные коммуникации и наращивая импорт энергоресурсов из КР. 
Снижение проектной активности ЕС произошло в конце 2000-х гг. Причинами сокращения стали финансовый кризис 2008 г., рост геополитической напряженности (после событий в Грузии 2008 г., обострения геополитической обстановки в Северной Африке и на Ближнем Востоке), смещение акцента на проект Восточного партнерства. Если в конце 2000-х – начале 2010-х гг. субрегиональные проекты на уровне государств и приграничных регионов (в форме еврорегионов) рассматривались в России и других постсоветских странах как инструменты формирования общего экономического пространства ЕС и России, то по мере ожесточения борьбы за влияние на страны постсоветского пространства привлекательность этой идеи угасала. В результате госпереворота  на Украине в 2014 г.  она полностью утратила свою актуальность.
Построенная к концу 2000-х гг. энерготранспортная инфраструктура ПКГ и достигнутый уровень развития двусторонних отношений со постсоветскими странами Кавказа и ЦА означали, что задача ЕС по диверсификации логистики и обеспечению собственной энергобезопасности за счет ресурсов Каспия в основном была решена. 
В ближайшей перспективе КР будет рассматриваться ЕС, в первую очередь, как источник ископаемых энергоресурсов. При этом, ЕС остается «мировым лидером» в продвижении климатической повестки. В новой Внешней энергетической стратегии ЕС (2022) декларируются те же задачи.
В Национальной стратегии безопасности (2022) США формулируют принципы взаимодействия с ПКГ в контексте углубления своего взаимодействия со странами Европы и усиления блока НАТО. Аналогично тезисам энергетической стратегии Еврокомиссии, США постулируют задачи снижения зависимости ЕС от российского ископаемого топлива и продвижения климатической повестки. 
В странах Южного Кавказа США планируют «дипломатические усилия для урегулирования конфликта». Со странами ЦА в формате «С5+1» (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и США) США намерены заниматься проектами «продвижения адаптации к климату, повышения региональной энергетической и продовольственной безопасности, усиления интеграции в регионе и расширения возможностей подключения к глобальным рынкам».
Взаимодействие США с такими странами ПКГ, как Азербайджан, Казахстан и Туркменистан будет происходить так же, как это практиковалось в течение всего периода постсоветской истории. В частности, через разнообразные проекты Агентства США по международному развитию (USAID), которое начало свою деятельность в этих странах  еще до распад СССР.
За годы этой деятельности USAID инвестировало в каждое из ПКГ сотни миллионов долларов, практикуя, в том числе, широкую грантовую поддержку органов власти (включая законодательные) и неправительственного сектора. Было обучено немало специалистов и государственных служащих, получивших образование и прошедших подготовку через стажировки. 
Для дальнейшего распространения общественных настроений, направленных против России, в странах региона сложилась институционально оформленная база. В текущих условиях за идеологическую платформу в ПКГ будут отвечать США через разные способы «укрепления демократических институтов». ЕС же останется ответственным за энергопереход и климатическую повестку, наращивая, между тем, импорт углеводородов из ПКГ (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан).
Особо следует отметить роль Турции в развитии КР. Не будучи прикаспийской страной, она является активной участницей региональных и субрегиональных процессов, продвигая свои интересы в ряде случаев по линии Организации тюркских государств (ОТГ). 
Региональная и глобальная неопределенность привели к еще большей консолидации стран, ассоциирующих себя с тюркским миром, вокруг Турции. Прошедший в ноябре 2022 г. в Самарканде саммит ОТГ оценивают, как успешный и продуктивный шаг Анкары на пути к созданию своего экономико-политического интеграционного проекта в каспийско-центральноазиатском регионе.
Турция становится важным выгодоприобретателем от соглашения, заключенного в 2020 г. между Азербайджаном и Арменией при участии России, которое предполагает поэтапную взаимную разблокировку всех транспортных связей. Речь идет, в частности, о Лачинском коридоре, который должен обеспечивать связь Нагорного Карабаха с Арменией и восстановление связи между западными районами Азербайджана и его Нахичеванской Автономной Республикой. При реализации данного проекта он станет еще одной веткой наземного сообщения, связывающей Турцию с Азербайджаном, и обеспечит ей выход к КМ, странам ЦА, к МТК «Север-Юг».
Интересы Китая в КР продиктованы, главным образом, его проектом «Пояса и пути» (ОПОП), начавшимся в 2013 г., и теми инвестициями, которые были накоплены Китаем в странах региона. Инвестиционная активность ОПОП в доковидный период решала сразу несколько задач КНР на постсоветском пространстве: долгосрочные кредитно-долговые отношения с правительствами государств, т.н. «связанность» кредитов, контракты для китайских подрядчиков, приобретение (или получение в залог кредитов) месторождений на территории этих стран, строительство поливариантной логистики, соединяющей Китай с ЕС, а также энерготранспортной инфраструктуры, позволяющей импортировать углеводороды из региона в КНР.
Принципиальное отличие стратегии КНР в КР заключается в отсутствии заявленных политических и идеологических нарративов (как у ЕС и США) или объединяющей этно-культурной идеи (как у Турции) и в  выстраивании отношений с ПКГ  через экономическое сотрудничество. Китай рассматривает страны ЦА как источник энергоресурсов и другого минерального сырья, как место построения новых логистических маршрутов в страны Европы и Персидского залива через территорию Ирана. В геополитическом плане КНР стремится ограничить контроль США над этим районом Евразии и снизить уровень угроз со стороны радикального ислама.
В России в конце 1990-х гг. возникает понимание геополитической и транспортной важности КР, о чем свидетельствуют политические решения по созданию международного транспортного коридора «Север-Юг». Но они не были подкреплены экономическими интересами, которые могли бы преодолеть санкции США относительно Ирана. С середины 2010-х гг. происходит рост интереса России к странам КР в связи с необходимостью создания новых МТК в условиях усиливающего давления со стороны «коллективного Запада» через поэтапное развертывание экономической и транспортной блокады. Роль каспийского сотрудничества возрастает в контексте реализации новой масштабной идеи, выдвинутой Россией, – Большого Евразийского партнерства, которое, по замыслу, должно стать пространством евразийской континентальной стабильности и взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества для региональных организаций. 
В связи с этим в Морской доктрине РФ (2022) каспийское направление рассматривается в качестве «одного из главных региональных направлений национальной морской политики». В Концепции внешней политики РФ (2023) говорится, что Россия намерена уделять приоритетное внимание «укреплению сотрудничества в зоне КМ, исходя из исключительной компетенции пяти ПКГ в решении всех вопросов, касающихся этого региона». Совершенствование инфраструктуры Каспийского (и Черноморского) регионов, согласно новой внешнеполитической концепции, будет способствовать  реализации идеи Большого Евразийского партнерства. 

2. Конфликты и разногласия между странами Каспийского региона в прошлом, в настоящее время, в перспективе (тенденции и прогнозы)

Источником прошлых, существующих и возможных противоречий ПКГ является то, что их взаимодействие происходит под воздействием двух силовых векторов, одним из которых является политика государств-участников региона, другим – политика мировых держав. В первом случае политика направлена на удовлетворение национальных интересов, развитие трансграничного сотрудничества и сближение позиций со своими соседями по вопросам использования ресурсов моря, во втором – на удовлетворение интересов крупных международных компаний и их материнских государств в части реализации энергетических, ресурсных и логистических проектов и политического контроля пространства региона в целом, которые зачастую расходятся с национальными интересами.
Первые годы независимости ПКГ стремились к налаживанию сотрудничества в форматах различных интеграционных организаций и с международными финансовыми институтами, которые широко представлены в регионе. Однако формат многосторонних соглашений, особенно на первых этапах постсоветской интеграции, не имел успехов в решении транспортно-логистических задач. Функционал таких международных проектов ограничивался преимущественно разработкой концептуальных направлений развития, обучением персонала лучшим практикам, организацией консультаций и международных конференций.
В 2000-е и последующие годы национальные интересы ПКГ согласуются в рамках Каспийских саммитов. Первый саммит состоялся в Ашхабаде в 2002 г., последний (шестой) - также в Ашхабаде в июне 2022 г., на котором были подтверждены принципы реализации сотрудничества на Каспии. Среди них: разумная достаточность военного строительства; отсутствие на Каспии вооруженных сил третьих стран; осуществление плавания по морю исключительно судами под флагами прибрежных государств, совместная забота о состоянии каспийской экосистемы. ПКГ, будучи солидарны в необходимости каспийского сотрудничества, которое соответствует национальным интересам, одновременно стремятся проводить многовекторную внешнюю политику.
Вместе с тем, существуют весьма очевидные геополитические риски, которые могут стать препятствием к осуществлению проекта «Север-Юг». К их числу относится, прежде всего, нерешенность конфликта между Арменией и Азербайджаном, за которыми просматривается столкновение интересов Турции и Ирана. Кроме того, Иран крайне негативно относится к стратегическому партнерству Азербайджана и Израиля. Азербайджан и Казахстан не желают попасть под вторичные западные санкции из-за совместных инвестиционных проектов с Россией и Ираном и ведут дело «с оглядкой на Запад». Эти же страны все шире включаются в климатическое сотрудничество со странами Запада, которое последними рассматривается и как элемент борьбы за сохранение старого миропорядка.
Существуют определенные, но не критичные, противоречия между странами по поводу институализации каспийского сотрудничества. Идею создать Организацию каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС) выдвинул Иран в 1992 г., и она обсуждалась «пятеркой» в том же году в Тегеране. Предполагалось, что в рамках ОКЭС будут функционировать межгосударственная нефтяная компания, межгосударственный банк экономического сотрудничества, Каспийский банк развития, ряд научных центров по исследованию экономических, политических, экологических и других вопросов, имеющих отношение к КР. Эти инициативы, однако, не были реализованы (в первую очередь из-за неурегулированности правового статуса КМ). Сегодня этот вопрос вновь находится в поле зрения глав ПКГ, но мнения стран по этому вопросу пока расходятся. Отчасти из-за того, что ПКГ участвуют в проектах регионального сотрудничества как преференциального (СНГ, ЕАЭС), так и непреференциального типа (ШОС, ОЭС, ОТГ, в ряде международных проектов). Для СНГ, ЕАЭС и ШОС КР выступает как субрегион или место совместной деятельности в рамках соглашений между несколькими государствами, участвующими в более крупных региональных объединениях, с целью координации и стимулирования сотрудничества в определенных сферах, обусловленных общими интересами. 

3. Проблематика территориальных споров (акватория Каспийского моря и прикаспийские территории государств)

В подходах к делимитации на КМ превалировали две полярные точки зрения. Первая базировалась на представлении о КМ как «закрытом море», находящемся в общем пользовании прибрежных государств. Она предполагала разработку механизмов коллективного использования ресурсов моря и применение принципа консенсуса при осуществлении крупных проектов их эксплуатации. На этих принципах были построены советско-иранские соглашения по КМ. 
Другой подход предполагал разделение дна, водной толщи и поверхности моря на национальные сектора, находящиеся в суверенном пользовании ПКГ. Он освобождал государства от такого рода обязательств и позволял, в представлении государств – сторонников, быстро, без излишних формальностей, использовать ресурсы своего сектора.
Последовательным сторонником первого подхода был Иран, который выступал за сохранение Каспия в общем пользовании по принципу кондоминиума. Позиция России на первых порах была близка к иранской точке зрения.
Богатые углеводородами Азербайджан, Казахстан и Туркменистан были за реализацию второго подхода. Эти государства рассчитывали расширить с помощью западных технологий и капиталов добычу и экспорт углеводородов и тем самым создать материальную основу рыночной трансформации национальных экономик, широко включенных в процессы глобализации. Это желание усиливал тот факт, что в первой половине 1990-х гг. из-за разрушения межреспубликанских связей наблюдался серьезный спад в нефтегазовой отрасли новых ПКГ.
Расхождение интересов стран КР по вопросам делимитации было обусловлено как факторами формирования государственности и укрепления национальной экономики, так и неодинаковыми внешнеполитическими приоритетами и разным видением способов обеспечения национальной безопасности. Определенное влияние на позиции ПКГ оказывали и оказывают интересы третьих стран. 
В частности, подходы Азербайджана, Казахстана и Туркменистана ориентируются на интересы стран-потребителей нефти и газа, которые стремятся диверсифицировать источники поставок углеводородов для своих экономик и крупных зарубежных нефтегазовых компаний. 
Для России же было важно сохранение своих позиций на европейском энергетическом рынке и контроль через налаживание сотрудничества в рамках СНГ и двустороннем формате за использованием энергоресурсов постсоветских ПКГ. Иран же, находясь под западными санкциями, стремился ограничить влияние Запада в КР. 
Россия и Иран не поддерживали проекты строительства подводных нефте - и газопроводов по дну КМ между Казахстаном и Азербайджаном и между Туркменистаном и Азербайджаном. При этом все стороны были солидарны в том, что освоение месторождений нефти и газа на шельфе моря и прилегающих участках суши, транспортное использование акватории моря и его берегов, а также эксплуатация биоресурсов КМ были невозможны без международно-признанного разделения его вод и дна. 
Драйвером начавшихся активных геополитических процессов на Каспии стал «контракт века» между 13-ю крупными нефтяными компаниями, представляющими 8 государств мира о совместной разработке трех нефтяных месторождений «Азери – Чираг - Гюнешли» в азербайджанском секторе КМ на основе  раздела продукции.  Контракт, подписанный 20 сентября 1994 г. в Баку (вскоре после заключения перемирия между Азербайджаном и Арменией и возникшего понимания невозможности реализации проекта Экономического союза в рамках СНГ), вошел в список наиболее масштабных соглашений как по количеству углеводородных запасов, так и по общему объему инвестиций. 
Это не помешало созданию в октябре 1996 г. переговорного механизма на уровне заместителей министров иностранных дел ПКГ для разработки Конвенции путем постепенного согласования позиций сторон. В 1997 г. было подписано Соглашение между Казахстаном и международным консорциумом крупных нефтегазовых компаний о разделе продукции по Северному Каспию.
Для реализации этого проекта в июле 1998 г. между Казахстаном и Россией было подписано Соглашение о разграничении дна северной части КМ. Сторонами были установлены географические координаты прохождения модифицированной срединной линии разграничения дна Каспия. Расположенные на этой линии три углеводородных месторождения «Курмангазы», «Центральное», «Хвалынское» было намечено осваивать на паритетной основе. 
В 2002 г. были подписаны соглашения РФ с Азербайджаном и Казахстана с Азербайджаном о разграничении сопредельных участков дна КМ, а в мае 2003 г. - трехстороннее соглашение между Азербайджаном, Казахстаном и Россией о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна КМ. Соглашение охватило 64% дна КМ, в которых 27% пришлось на Казахстан, 19% - на РФ и 18% - на Азербайджан. Тем самым была создана правовая база освоения нефтегазовых ресурсов северной части КМ.
Значительно более сложной оказалась делимитация дна между Азербайджаном и Туркменистаном. Разногласия между странами возникли из-за трех богатых нефтью участков на пограничном шельфе: «Хазар» или «Омар» (по-азербайджански «Азери»), «Осман» («Чираг») и «Сердар» («Кяпаз»). 
Еще одна причина, которая тормозила принятие Конвенции, была позиция Ирана. Поскольку эта страна в своей части моря не имеет существенных запасов углеводородов, она стояла за сохранение принципа «общего моря» или раздел дна Каспия на пять равных (по 20%) секторов. Со временем позиция Ирана менялась, и в 2018 г., в условиях ужесточения американских санкций, он поддержал проект Конвенции. Ее принятие облегчило поиск разрешения азербайджано-туркменского конфликта. В 2020 г. стороны пришли к согласию, используя российско-казахстанский опыт совместного использования месторождения, разделенного границей.
Работа над Конвенцией сочеталась с бурным ростом добычи нефти и газа и созданием соответствующей инфраструктуры. Правила прокладки газопроводов по дну Каспия, согласно Конвенции, предусматривают согласие только соседних стран, а не всех ПКГ (ст. 14.). 
Важным фактором для сотрудничества ПКГ (помимо антироссийских санкций) стал уход части западных компаний из каспийских проектов в связи с понижением доходности нефтедобычи, колебанием уровня воды в море и энергетическим переходом. Освободившиеся ниши стремятся занять российские компании, прежде всего Лукойл. Сотрудничеству ПКГ в нефтегазовой сфере способствует участие Казахстана и РФ в ЕАЭС, активизация взаимодействия ЕАЭС с Азербайджаном и Туркменистаном. 
Конфликты по поводу границ на Каспии и сухопутных границ в основном преодолены. Остается учесть интересы Ирана, который не удовлетворен прохождением «серединной линии разграничения», есть расхождения в позициях стран по поводу первоочередных задач в плане совместного сбережения экосистемы КМ (об этом подробнее в 4 и 7 разделах доклада). 

4. Водные проблемы Каспийского региона

Водная безопасность КР определяется состоянием экосистемы КМ и рек, в него впадающих, уровнем водообеспечения населения и экономики прибрежных районов и городов, рациональностью использования водных ресурсов и путями их сбережения.
Доходы стран от экспорта нефти, газа и нефтепродуктов вносят весьма существенный вклад в ВВП ПКГ. Рост добычи нефти и газа прямо или косвенно повышает доходы населения и увеличивает его потребительские возможности, способствует росту и диверсификации национальной экономики. Но одновременно это увеличивает риски разрушения каспийской экосистемы, обостряет дефицит воды.
В России ежегодный прирост населения в прикаспийских регионах составляет в разные годы от 3 до 3,5%, но рост населения неравномерен по субъектам РФ. В Дагестане численность населения увеличивается на 4,5%, в год, в Астраханской области – на 0,8%, а в Республике Калмыкия сокращается на 0,9%. 
Рост численности населения на побережье в Иране совпадает с общей иранской тенденцией. Увеличение численности в урбанизированных районах составляет около 2%, при этом население сельских районов сокращается на 0,7% ежегодно. В Туркменистане население прибрежной территории составляет около 8,5% от общей численности населения страны, из них 82,3% - городское. 
Крупнейшим портом и столичным городом на Каспии является г. Баку, насчитывающий более 2,3 млн. жителей. На побережье моря и вблизи него расположены еще три города с численностью населения более полумиллиона человек: Решт (Иран), Махачкала и Астрахань (Россия). Быстро растет население иранского Энзели, казахстанских Атырау и Актау, туркменского Туркменбаши. 
При этом существуют сезонные колебания численности населения. В пиковый туристический сезон на западном побережье КМ (вокруг Баку) население столицы Азербайджана заметно увеличивается. Аналогичная ситуация на каспийском побережье Ирана и Дагестана. Постепенно растет курортное значение побережья Казахстана и Туркменистана. 
Помимо растущей урбанизации на состояние вод КМ и впадающих в него рек сильное влияние оказывает сельское хозяйство. Загрязнение рек связано с плохо управляемым использованием пестицидов, удобрений и необработанных отходов животноводства, что не только загрязняет КМ, но и способствует его эвтрофикации . Состояние морских и речных вод становится не только экологической проблемой, но и обязательным условием здоровья населения и его безопасности.
Колебание уровня воды является одной из существенных особенностей КМ. С начала XX в. до начала 1930-х гг. уровень воды был более-менее постоянным, затем почти 50 лет продолжалось его непрерывное понижение, в 1977 г. был достигнут минимум. Уровень моря за эти годы снизился примерно на три метра, в результате чего в Северном Каспии резко осложнилось судоходство, возникли проблемы с работой портов, мелководные заливы, особенно на территории Казахстана, полностью высохли, превратившись в солончаки. 
С 1978 г. началось повышение уровня Каспия, примерно за 20 лет он поднялся на 2,5 м, в результате чего были затоплены обширные территории. От повышения уровня грунтовых вод сильно пострадали города Атырау (б. Гурьев) и Актау (б. Шевченко), были разрушены сотни километров автомобильных дорог, нанесен ущерб многим предприятиям. Последние 20 лет снова наблюдается довольно быстрое понижение уровня Каспия, к концу 2022 г. уровень моря опустился до отметки 1977 г. В итоге площадь КМ за последние 15 лет сократилась с 0,40 до 0,36 до млн кв. км. 
Уровень КМ сильно зависит от среднегодовых температур, водоносности впадающих в него рек и атмосферных осадков. По наблюдениям ученых с 2006 по 2022 гг. объем испарения не компенсируется атмосферными осадками и стоками рек. Помимо климатических изменений на водный баланс и уровень Каспия сильно влияет интенсивное водохозяйственное строительство, в результате которого к началу 1970-х гг. не осталось ни одной не зарегулированной крупной реки Каспийского бассейна. Многочисленные водохранилища построены для целей орошения на реках, впадающих в КМ (Аракс, Волга, Кура, Самур, Терек, Урал и др.), что стало существенным фактором, влияющим на уровень воды в КМ. 
Другая антропогенная причина связана с добычей природных ресурсов путем бурения скважин, карьерной и шахтной добычи, что нарушило подземную гидродинамику. 
Наиболее значительными последствиями понижения уровня КМ являются: необходимость дноуглубительных работ для обеспечения работы морского транспорта и рыболовного флота, потеря или деградация пахотных земель, загрязнение вод моря и сокращение его биопродуктивности. Рыболовство, обеспечивающее основную занятость населения, из-за сокращений общего объема вылова на фоне экологических изменений показывает уменьшение валового объема произведенной продукции. 
ПКГ сильно различаются по возобновляемым запасам пресной воды. В таблице 1 приведены данные в целом по странам. В прибрежных регионах по данному показателю лучше положение у России и Ирана. Практически весь объем речного стока приходится на реки севера, запада и юга Каспия. Причем на долю Волги – около 80% приходной части водного баланса КМ. 

Таблица 1

Возобновляемые внутренние запасы пресной воды в ПКГ в 2017 г.

Страны	куб. м на душу населения
Туркменистан	244
Азербайджан	824
Иран	1593
Казахстан	3568
Россия	29842

Источник: Ресурсы пресной воды в странах. Таблица и графики.  (https://svspb.net/danmark/voda.php). 

Использование водных ресурсов в основном определяется экономическими интересами ведущих отраслей экономики без учета социальных и экологических последствий экстенсивного водопользования. Происходящее в связи с этим истощение водно-ресурсного потенциала речных систем и низкое качество очистки сточных вод вызывает дефицит чистой пресной воды и создает потенциальные риски для устойчивого развития ПКГ. При этом большая часть национальных водных ресурсов потребляется в сельском хозяйстве, поскольку оно невозможно без орошения. 
Основным резервом повышения эффективности использования водных ресурсов в этих странах являются сокращение потребления воды в экономике, прежде всего, за счет внедрения водосберегающих и оборотных технологий. Второе направление – ликвидация многочисленных потерь воды на всех этапах водохозяйственного цикла. И третье - сохранение стока в периоды большого притока вода и одновременно защита от наводнений населения и сельскохозяйственных земель.
Для решения возникающих проблем и противоречий по использованию водных ресурсов необходим переход ПКГ к интегрированному управлению водными ресурсами, которое предполагает одновременно и защиту вод, и их более эффективное использование. 
Допустимая степень изъятия водных ресурсов и преобразования речных систем является важнейшей сферой международного сотрудничества в бассейнах трансграничных рек. Международное управление водными ресурсами предполагает необходимость выработки таких форм взаимодействия, которые соответствуют интересам сторон, позволяют разрешать возникающие конфликтные ситуации, способствуют решению национальных водохозяйственных и экологических проблем и взаимной интеграции экономик стран бассейна реки. 
В водной проблеме, с которой сегодня сталкиваются ПКГ, выделяются два взаимосвязанных фактора. Один из них – климатические изменения, вызванные антропогенными и естественными причинами. По имеющимся оценкам, среднегодовая температура воздуха в КР за 1976-2020 гг. росла быстрее, чем в среднем на планете. Другой фактор – технический износ и технологическое отставание водохозяйственной сферы. 
Происходящие климатические изменения в регионе проявляются в виде колебаний уровня воды, усиления засух и наводнений, опустынивания земель, сокращения биоразнообразия и ухудшения условий жизни и работы для местного населения. Все это может влиять на социально-политическую стабильность и безопасность КР. 
Предлагаемые западными странами меры по сдерживанию климатических изменений через декарбонизацию экономики мало привлекательны для большого числа стран, поскольку требуют крупных инвестиций в глубокую технологическую трансформацию энергетики и экономики в целом, но при этом не гарантируют им достойного места на мировом рынке. Для них одинаково актуальна борьба с уже произошедшими климатическими изменениями, которые сопровождаются опустыниванием земель, снижением уровня моря, сокращением национальных водных ресурсов и понижением их качества. 
Иными словами, ПКГ стоят перед сложным выбором: бороться за углеродную нейтральность в рамках Парижского соглашения, которое все они подписали, или адаптировать экономику к уже произошедшим  климатическим изменениям, сопровождающимся уменьшением водных ресурсов. И то, и другое весьма капиталоемко при ограниченных финансовых ресурсах. При любом выборе это требует широкого использования возможности сотрудничества с третьими странами при усилении координации ПКГ экономической и экологической политики, реализации совместных проектов в водохозяйственной деятельности. 

5. Климатические трансграничные миграции

На сегодня перед странами КР не стоит проблема миграционной безопасности, связанная с изменением климата. В Казахстане нехватка воды, экстремальные погодные явления, стихийные бедствия уже нарушают экономический и социальный уклад  в ряде районов стран. Засухи 2021 и 2022 гг. в южных и западных регионах республики привели к массовому падежу скота – ущерб исчислялся тысячами голов.  Жители быстро растущего  столичного города все  сильнее испытывают дефицит  воды. Но это пока не приводило к  заметной социальной напряженности. Учитывая особую уязвимость значительной части районов к изменению климата, существует вероятность того, что Казахстан может потерять контроль над ситуацией и это может вызвать «климатический отток» населения из страны, либо его переток в более благоприятные для жизни районы.
Благодаря имеющимся ресурсам, сильным системам социальной поддержки и относительно жесткому контролю над обществом, в Туркменистане также до сих пор не было какой-либо напряженности, обусловленной изменением климата. Несмотря на наличие районов с высокими климатическими рисками, в настоящее время ситуация не вызывает опасений. Засуха в Балканском велаяте Туркменистана привела к временному перемещению населения и миграции, но ситуация улучшилась и перемещенные лица вернулись. Теме не менее изменение климата, скорее всего, приведет к очередной засухе, а временное перемещение может вылиться в заметные межрегиональные миграции населения. 
В целом же климатические изменения, выражающиеся в дефиците питьевой и технической воды могут стать  значимым фактором  для миграций населения в будущем. Трудовые миграции из стран ЦА в РФ в немалой степени связаны с тем, что земли в условиях все более жаркого климата  и дефицита воды становятся менее продуктивными, что сказывается на доходах населения. Невозможность вырваться из бедности подталкивает население, в основном сельское, к трудовым миграциям и последующему переселению в РФ.

6. Проблемы биологической безопасности в Каспийском регионе (биолаборатории третьих стран, отношение к ним «на местах»)

Еще одно важное направление сотрудничества в КР, которому пока не уделяется должного внимания, связано с медико-эпидемиологической обстановкой. В ПКГ, в том числе и в приморских районах, в силу природных особенностей действуют несколько природных очагов таких опасных заболеваний как чума, туляремия, лихорадка Западного Нила, геморрагическая лихорадка и т.п., переносимых животными и насекомыми. В связи с климатическими изменениями спектр возможных заболеваний расширяется, а скорость передачи инфекции возрастает, что требует постоянного мониторинга эпидемиологической ситуации. Рост населения в приморских районах, изменение климата и дефицит чистой воды обостряют в регионе проблему биологической безопасности. 
Дополнительные сложности в этом отношении создают размещенные в ряде ПКГ западные биолаборатории. Из открытых источников, удалось выяснить, что на территории только двух прикаспийских стран (Казахстан, Азербайджан) функционирует от 8-ми до 19-ти иностранных биолабораторий.
Оставаясь в формальной собственности Казахстана, Центральная референс-лаборатория (ЦРЛ) в Алматы и еще минимум пять центров контролируются американской армией. ЦРЛ фактически управляет не казахстанская дирекция, а американский «Офис центра контроля над заболеваниями», возглавляемый подполковником Д. Сингером. Закрытость исследований, проводимых данными лабораториями, позволяет предполагать, что исследования нацелены на поиск путей активации природных очагов опасных заболеваний в РФ и других ПГК. В 2020 г. на фоне пандемии коронавируса обсуждение инициированного правительством Казахстана законопроекта о биобезопасности пришлось закрыть, так как население выступило с резко негативной оценкой деятельности биолабораторий. 
Официально в Азербайджане отрицают наличие лабораторий с иностранным финансированием, вместе с тем, по мнению китайских ученых и российских исследователей, на территории страны имеются такие учреждения. В частности, в 2012 г. открыта лаборатория Министерства обороны Азербайджана по проведению мониторинга инфекционных заболеваний, профинансированная США в соответствии с Программой совместного биологического участия (СБП) департамента обороны США. В 2013 г. в Баку появилась Центральная референс-лаборатория третьей степени защиты. Также в рамках азербайджано-американского сотрудничества было построено и модернизировано около 10 станций биологического мониторинга. 
Вместе с тем, нельзя не отметить  определенную политизацию внимания к таким биолабораториям. Зачастую объективные причины ухудшения социально-экономического состояния стран, связанные с изменением климата и среды обитания населения и животных, заменяются на алармисткие настроения журналистов о возможном значительном влиянии деятельности таких лабораторий на ситуацию в Казахстане и Азербайджане. Но в то же время проблематика сотрудничества ПКГ в медико-эпидемиологической сфере мало заметна. На наш взгляд, в этом вопросе нужно наладить более тесную координацию в сфере исследований и реагирования на возникающие угрозы.

7. Достижения и проблемы стран Каспийского региона в сферах двустороннего и многостороннего сотрудничества (официальные и неофициальные оценки)

Содержание выступлений глав государств «Каспийской пятерки» на шестом саммите, прошедшем в конце июня 2022 г. в Ашхабаде, свидетельствует о том, что все стороны высоко оценивают развитие взаимного сотрудничества на Каспии и подчеркивают его значимость для национальных экономик. В качестве главных достижений выделяются подписание Конвенции в правовом статусе от 2018 г. и ряд отраслевых соглашений о сотрудничестве, прежде всего, в области транспорта от 2019 г. Эти соглашения отражают единство интересов ПКГ в части сохранения политической стабильности в регионе и общую заинтересованность в совместном развитии транспортной миссии региона как узла евразийских континентальных коммуникаций.
КР сегодня выступает как арена активного транспортного строительства, развития на двусторонней и многосторонней основе сети международных логистических компаний. Активно формируется Транскаспийский международный транспортный маршрут, благодаря развитию паромного сообщения между восточным (Казахстан, Туркменистан) и западным (Азербайджан, Россия) побережьем Каспия. Он является важным звеном транспортного коридора Восток-Запад. Для стран, расположенных на данном маршруте, это важный фактор адаптации внешнеторговых связей к стремлению Запада блокировать северную ветвь коридора, идущего через Россию и Беларусь в Западную Европу.
Также ПКГ стремятся усилить позиции своих маршрутов в международном коридоре «Север-Юг», которые определенным образом конкурируют друг с другом. В интересах же России развивать все маршруты данного коридора (через Грузию, Армению - Иран, по КМ, по восточному и западному берегу, а также через Казахстан - Узбекистан - Туркменистан, через Казахстан - Узбекистан - Афганистан - Пакистан) поскольку отдельные регионы России могут использовать наиболее оптимальные для них варианты (для сокращения протяженности и времени сообщения). 
В повышении транспортной связанности КР с соседними странами второго порядка (соседями соседей) особую роль играют Грузия, Турция и Узбекистан. Грузия выступает как связующее звено между Западом и Востоком, учитывая ее ЗСТ и с ЕС, и со странами СНГ, и с КНР. Через Турцию проходят важнейшие международные транспортные коридоры и магистральные трубопроводы, обеспечивающие транзит грузов между Европой и Азией. Узбекистан – одна из ключевых стран ЦА, обеспечивающая транзит грузов между Ираном, Туркменистаном и Китаем. В связи с этим возникает проблема координации транспортно-логистических проектов, реализуемых ПКГ и данными странами.
В целом же ситуация с логистикой меняется в сторону резкого возрастания транзитной зависимости России от своих южных соседей, среди которых выделяются Иран и Казахстан. Устойчивое развитие каспийского сотрудничества позволяет создать благоприятные условия для довольно быстрого наращивания потенциала меридианного коридора. Но для России важен и широтный коридор, учитывая высокий уровень сотрудничества с КНР и Турцией, с одной стороны, и высокие геополитические риски блокады транспортных сообщений через Польшу и страны Балтии, а также по Черному морю, с другой. Для России с учетом возможных геополитических (транзитных) рисков целесообразно развивать также варианты сообщения с ЦА по морю через Туркменистан.
Среди нерешенных пока вопросов выделяются трудности в принятии на основе консенсуса «Соглашения о методике установления исходных линий» на КМ, что крайне важно для Ирана как страны с «неблагоприятной береговой линией». Уже почти 5 лет эта проблема не находит решения, и Конвенция не может начать действовать в полном объеме, поскольку отсутствие методики препятствует ее ратификации иранским меджлисом.
Все стороны каспийского сотрудничества отмечают важность решения экологических проблем на коллективной основе. Но в отношении того, что нужно сделать в первую очередь, мнения расходятся. В частности, на 6-м Саммите ПКГ глава Туркменистана предложил разработать Соглашение о проведении научных исследований на Каспии и принять Новую Каспийскую экологическую программу как комплекс природоохранных мер по обеспечению рационального использования природных ресурсов Каспия.
Президент России выступил за наращивание совместных усилий по оперативному реагированию на природные техногенные события и явления, которые могут негативно влиять на жизнь и благополучие людей в регионе. Среди них – обмеление водоема, резкое сокращение поголовья осетровых видов рыб.
Президент Азербайджана выступил за создание специальных экспертных групп по выявлению причины обмеления и определению мер для его предотвращения и устранения последствий. 
Президент Казахстана предложил сконцентрироваться на решении конкретных задач, таких как экологическое оздоровление трансграничной р. Урал (Жайық), спасение популяции каспийских тюленей, усиление борьбы с незаконным промыслом биологических ресурсов, развитие регионального механизма предупреждения и ликвидации последствий, а также взаимопомощи при чрезвычайных ситуациях.
В целом же при общей заинтересованности стран в сохранении каспийской экосистемы, в эколого-климатическом сотрудничестве пока преобладают протокольные мероприятия. Помимо длительных процедур утверждения протоколов, на работу влияет и то, что данные документы в полном объеме ратифицированы всего двумя странами. Существующие органы (Департамент охраны окружающей среды прибрежных морей и др.) не имеют достаточных полномочий и не могут остановить рост вредных воздействий на экосистему КМ. Для этого требуется общий план по кодификации экологических стандартов, более быстрое реагирование стран на климатические изменения, проведение совместных научных разработок и создание условий для их внедрения, решение юридических вопросов, минимизация внешнего политического влияния. Для обеспечения экологической безопасности региона следует ставить вопрос о создании ПКГ коллективного механизма управления каспийской экосистемой. Защита окружающей среды каждого государства должна соответствовать степени нанесенного им ущерба.
Реализация климатической повестки подчинена национальным интересам и возможностям, стремлению сохранять баланс в системе международных отношений и геополитических интересов крупных игроков. Иными словами, экологический и климатический факторы становятся, наряду с экономическими и геополитическими, важным мотивом углубления трансграничного сотрудничества на Каспии, но одновременно многовекторность стран в этом вопросе может его сдерживать.

Использованная литература

1. Американские биолаборатории в Азербайджане: миф или работа «под прикрытием»? // https://dalma.news/ru/amerikanskie-biolaboratorii-v-azerbaydzhane-mif-ili-rabota/
2. Болгов М.В., Красножон Г.Ф., Любушин А.А. Каспийское море: экстремальные гидрологические события. Глава 2. Физико-географическая характеристика Каспийского моря и его береговой зоны / под ред. М.Г. Хубларяна. М.: Наука, 2007. 381 с.
3. Биологическое оружие для применения против России и Китая США готовят у их границ - EADaily - Новости. Новости сегодня. Новости дня. Новости мира. Новости 27.12.2021.
4. Бутырина Н. COVID-19 и масштабная сеть биолабораторий США // http://casp-geo.ru/covid-19-i-masshtabnaya-set-biolaboratorij-ssha/
5. Владыкин О. Бактериальный арсенал на берегу Каспия // https://nvo.ng.ru/nvo/2017-03-03/1_938_kaspi.html
6. «Зеленая повестка» СНГ: перспективы защиты окружающей среды, борьбы с негативными изменениями климата и укрепления экологической безопасности. Исполнительный комитет СНГ. 27.0.2022. // https://cis.minsk.by/news/24280/«zelenaja»_povestka_sng_perspektivy_zaschity_okruzhajuschej_sredy_bo... 
7. Ивкина Н.И. и др. Колебания уровня и их влияние на нефтяное загрязнение казахстанского сектора Каспийского Моря // Гидрометеорология и экология. 2020. № 2 (97). С. 63-64.
8. Информационный бюллетень о состоянии уровня Каспийского моря. № 25 // Координационный комитет по гидрометеорологии Каспийского моря (КАСПКОМ). 20.06.2023 // http://www.caspcom.com/files/CASPCOM%20Bulletin%20No.%2024_1.pdf
9. Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Указом Президента РФ от 31.03.2023, №229) // http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/udpjZePcMAycLXOGGAgmVHQDIoFCN2Ae.pdf
10. Мамедова Э. Прикаспийские страны не хотят спасать Каспий? // Общественно-политическое обозрение «Эхо» // http://ru.echo.az/?p=60010 
11. Материалы научной конференции «Изменение климата в регионе Каспийского моря. Отв. редакторы Е.В.Островская, Л.В.Дегтярева. Астрахань. Изд. Р.В.Сорокин. 2022. С.13.
12. Мендкович Н. «Мы тут как подопытные» Американские военные изучают в Казахстане опасные вирусы. Какую угрозу они несут России? // https://lenta.ru/articles/2021/07/04/biolaboratorii_kazahstan/
13. Морская доктрина Российской Федерации (утверждена Указом Президента РФ от 31.07.2022, №512) // http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/xBBH7DL0RicfdtdWPol32UekiLMTAycW.pdf 
 14.   Смирнов С. Высыхающий Казахстан. Ритм Евразии. 25 .07.2023. https://www.ritmeurasia.org/news--2023-07-25--vysyhajuschij-kazahstan-67714
15.Федоров А., Рамм А. // https://iz.ru/1277355/andrei-fedorov-aleksei-ramm/khimicheskoe-okruzhie-v-chem-opasnost-amerikanskik...
16.Фэн Цинъинь. США должны объяснить миру биолаборатории - Global Times
17.Эксперты: к концу XXI века север Каспия испарится, а Волга станет серией озер // https://ecologyofrussia.ru/volga/
18.Эшмент Б. Распределение водных ресурсов в Центральной Азии. Неразрешимая проблема? Исследования. Friedrich Ebert Stiftung. Май 2011 г. 23 с. // www. library fes.de 
19.European Commission. Joint communication to the European parliament, the council, the European economic and social committee and the committee of the regions. EU external energy engagement in a changing world. Brussels, 18.5.2022. // https://energy.ec.europa.eu/topics/energy-strategy/strategy-eu-external-energy-engagement_en 
20.National Security Strategy. The White House. Washington. October, 2022. // https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security...

Мнение авторов может не совпадать с позицией Организации